Василий Казакевич: «Чернобыль вспоминаю и сейчас».
Холодный ноябрь 1986 года не стирается из памяти Василия Казакевича, как будто и не прошло тридцать лет. Тогда он, лейтенант милиции, был командирован от Пуховичского РОВД в составе сводного отряда Минского УВД в Чернобыльскую зону.
— Отряд наш базировался в поселке Тешков Наровлянского района. Этот поселок находился в зоне выселения, которая простиралась на 30 километров от ставшей источником радиации Чернобыльской АЭС. Мы поселились в здании местной школы, откуда то днем, то ночью выезжали на патрулирование населенных пунктов. Задачей отряда было обеспечение охраны государственного имущества, а также имущества граждан, оставленного в результате экстренного выселения.
Картина была удручающей: безлюдные поселки и деревни, отключенные от электроснабжения и утопающие по ночам в темноте, брошенное жилье с нажитым людьми добром, бродящие по улицам и дворам дикие животные.
Наш наряд в составе трех-четырех человек чаще всего направлялся на патрулирование в деревни Довляды и Дерновичи. Мародеры встречались редко. За месяц было задержано и привлечено к ответственности несколько любителей чужого добра. В основном же задерживали и отправляли из 30-километровой зоны людей, которые тайком пробирались в свои брошенные дома, чтобы забрать собственные вещи. Встречались и те, кто брал не свое, но не для собственной наживы. Так, на мехдворе одного из колхозов задержали механизаторов, которые приехали, чтобы снять с оставленной здесь сельскохозяйственной техники запчасти и агрегаты.
— Нам пахать надо, техника ломается, запчастей не хватает, а здесь они без дела лежат и ржавеют, — объясняли они.
Однако выносить из зоны выселения ничего не разрешалось: уровень радиации во много раз превышал допустимые нормы.
То, что радиация может отразиться на нашем здоровье, мы, конечно, понимали. Об этом свидетельствовали дозиметры, на которые мы вскоре просто перестали обращать внимание, чтобы поберечь нервы. Усиленное питание, кальций в таблетках от тревожных мыслей все же не избавляли. Мы гнали их прочь одним объяснением: это наш служебный долг.
Были дни, когда радиация очень ощущалась: лицо краснело, во рту была сухость. Таким ощущениям предшествовали очередные выбросы из поврежденного реактора АЭС. О них мы узнавали и визуально: один из наших постов находился всего в 10 километрах от реактора и хорошо было видно, как над ним кружат вертолеты, гасят выброс радиации.
Те дни казались непомерно длинными. С тревогой считала их и моя жена, которая с двумя малолетними сыновьями зачеркивала в календаре прошедшие сутки, ожидая моего возвращения.
Когда вернулся из командировки, которая длилась месяц, прошел медкомиссию в поликлинике МВД. Анализы крови не были хорошими. В норму они пришли месяца через три. Знаю, не избежал проблем со здоровьем и мой товарищ Сергей Субаев, сержант отделения ГАИ Пуховичского РОВД, который вместе со мной побывал в этой командировке. Но нам, можно сказать, еще повезло. Я знал немало сотрудников милиции из числа командированных в Чернобыльскую зону, которые рано ушли из жизни.
Когда в 2013 году отправился с семьей в Крым, довелось ехать около той 30-километровой зоны. Вдоль дороги были видны остатки развалившихся домов, на крышах некоторых кирпичных зданий проросли березы, которые стали уже большими деревьями…
Записал Андрей МАЗАНИК.
