15 февраля — День памяти воинов-интернационалистов. Афганская война забрала жизнь не только мужчин

Афганская война забрала жизнь не только мужчин. В цинковых гробах возвращались домой и девушки. В их числе и моя двоюродная сестра Светлана Бабук…

Возможно, сейчас мы были бы подружками. Когда тебе за пятьдесят, разница в возрасте в десять лет не воспринимается как что-то существенное. Это семилетней кнопке семнадцатилетняя красавица кажется существом недосягаемым, которому позволено все! Можно даже на старом бабушкином «Зингере» превратить длинное «принцессино» платье во что-то короткое и воздушное.

Именно это я почему-то помню очень четко: моя двоюродная сестра Светланка, единственная дочь маминого брата Михаила, обрезает красивущее голубое платье, подшивает его на старой немецкой швейной машинке, а потом кружится по комнате… А я сижу на печке и завидую. Мне было семь, и такое вытворить я бы не смогла. А семнадцатилетней Светланке можно было все. В моем детском понимании на танцы в деревенский клуб она умчалась в испорченном платье.

Света была минчанкой, но с удовольствием приезжала в деревню Бор Новоселковского сельсовета, откуда родом наши родители и где жили все наши бабушки. И друзей у нее там было немало.

В тот год она окончила школу и поступила в Минское медучилище №2. После работала в 4-й городской клинической больнице операционной сестрой. А потом добровольно попросилась в Афганистан.

И еще одну сцену помню четко: год 1985, лето, минский ГУМ, я, уже десятиклассница, стою на центральной лестнице, смотрю вниз и вижу в толпе покупателей улыбающуюся Свету, у которой оставалось только два дня отпуска. Сестренка покупала подарки своим девочкам, с которыми она уже два года работала в военном госпитале в Афганистане. В этот день живой Светлану я видела в последний раз… Осенью того же года Афганистан отнял у нее жизнь. Вот тогда вся наша большая семья и узнала, каково это — получать похоронки.

Официальная афганская история нашей Светланы уложилась в несколько строк: «Операционная сестра, служащая Советской Армии. В добровольном порядке 13 марта 1984 года через Московский районный военный комиссариат города Минска была направлена для работы по найму в советские войска, находившиеся в Республике Афганистан. Выполняла обязанности операционной сестры в 46-м отдельном медицинском батальоне 5-й гвардейской мотострелковой дивизии (войсковая часть полевая почта 93977; город Шинданд, провинция Герат). Неоднократно принимала участие в оказании хирургической помощи раненым советским и афганским воинам. Тяжело заболела (желтуха и брюшной тиф) и 31 октября 1985 года умерла».

Мы хоронили Свету накануне ноябрьских праздников. Я не поехала на похороны вместе с родителями: сначала пошла в школу отпрашиваться. А меня не пустили, объяснив, что я как секретарь комсомольской организации школы должна была что-то там понимать… В то время о таких событиях не особо распространялись. А я понимала только то, что Афганистан принес горе в нашу семью. И, проигнорировав все, что мне говорила директор школы, уехала в Минск.

Похороны Светы были похожи на демонстрацию: много людей пришло с ней проститься. Мы не видели ее мертвой: цинковый гроб открыть не дали, его вложили в деревянный. В этот день я впервые увидела, как плачут мужчины! Ни до этого, ни после я никогда не видела столько именно мужских слез! А позже поняла, насколько сильными могут быть женщины. Для Светланиных родителей, Михаила Васильевича и Майи Емельяновны, жизнь поделилась надвое. После гибели дочери из нее ушла радость. Дядя Миша вскоре сильно заболел. А тетя Майя держалась и мужа подбадривала, как могла. Она тоже была медиком, и Светланой гордилась. Как гордились своими детьми все матери афганцев. Я встречала некоторых из них на Чижовском кладбище в Минске, где похоронена Светлана. Там у них сложилось настоящее женское братство. Звучит как каламбур, но по сути верно. Они все не могли позволить себе быть слабыми. Им нужно было хранить память о своих детях и поддерживать своих мужчин. Так поступала и Майя Емельяновна. Она трепетно хранила письма Светы из Афганистана. Сейчас их уже не прочитаешь: мою маму тетя Майя попросила положить их в ее гроб, когда уйдет из жизни. Эта ее воля была исполнена. Остались только тексты, которые были опубликованы.

Из писем Светланы родителям

29 июня 1984 года

Здравствуйте, дорогие родители! Извините за долгое молчание, было очень много работы. Уставала, даже прилично. Сейчас отдыхаем. У меня все хорошо. Жива и здорова. Каждый день идет одинаково. К жаре я привыкла. Да и не очень сейчас жарко, только дует сильный ветер постоянно. Говорят, что каждое лето так. Правда, бывают ветра и похуже. Мы их называем «афганец»…

Пишите обо всем. Мне все интересно… Мамуля, береги себя. Ты должна быть здоровой.

1 сентября 1985 года

Вот уже первый день осени. Дети пойдут в школу у вас. Время бежит очень быстро. Мне осталось ровно полгода, минус 3 дня. Уже совсем немного. Скоро буду дома…

Начала усердно заниматься вязкой, ведь скоро зима. Стало довольно-таки прохладно. Хочу связать себе свитер теплый и гольфы на зиму…

Мама, ложись в больницу и не думай больше ни о чем. Всем огромный привет.

Света.

Свету помнили и помнят. И не только в семье. К родителям приезжали ее друзья и сослуживцы. И в Марьиной Горке жили офицеры-афганцы, которые познакомились с ней в Шинданде.

Из воспоминаний сослуживицы Гузалии Нигматуллиной:

— Я Свету хорошо помню. Очень была красивая и душевная девочка. Хоронили ее в свадебном наряде, ведь она еще не замужем была. Умерла от желтухи и брюшного тифа, молниеносное течение. Была вся желтая, как лимон. Сгорела за неделю. Перед этим она ездила в рейд как операционная сестра. Как работник медицины была отчаянная и очень аккуратная.

Имя нашей Светы увековечено на Аллее славы в средней школе №119 города Минска.

Выбито оно и на мемориальной табличке в часовне комплекса «Сынам Отчизны, которые погибли за ее пределами» на «Острове Мужества и Скорби» в Минске. Увековечено на памятнике воинам-интернационалистам на Поклонной горе в Москве. К слову, там она единственная девушка.

Я не нашла точной цифры, сколько советских девушек и женщин погибло в Афганистане. Однако, по некоторым оценкам, в период с 1979-й по 1989-й их там присутствовало около двадцати тысяч. Около 60 из них не вернулись домой.

Художник Леонид Шакинко посвятил нашей Светлане картину. На ней откуда-то из поднебесья, с высокой скалы, струится искрящийся золотыми брызгами родник (там, в Афгане, вечно не хватало воды). И рядом — погибшая Светлана. Как символ вечной жизни, она во всем белом. То ли это медицинский халат, то ли белые одежды ангела…

Наталья ПАРХОМЧИК.