Ольга Ченчик вспоминает своё военное детство.
Выжить в условиях оккупации и не уронить свою честь и достоинство — это тоже был особый подвиг. И рассказывать нужно и о том, какой в военные годы была повседневная жизнь людей. Именно слушая истории тех, кто пережил оккупацию, до конца становится понятным, какое это страшное явление — война.
О своем военном детстве нам рассказала Ольга Ченчик, бывший врач-педиатр. Во время Великой Отечественной войны Ольга Константиновна была совсем маленькой девочкой. Что-то из описанных событий она помнит сама, что-то знает из рассказов родителей. Но то, что точно запечатлелось в ее памяти на всю жизнь, — это ужас, связанный со словом «война».
— Мы жили на хуторе в шести километрах от Ивацевичей. Четыре дома стояли на перекрестке трех дорог, которые вели к разным деревням. А метрах в ста от домов начинался лес. Жили мы под постоянным обстрелом. Наш дом вместе с соседским стоял фасадом к дороге, а позади через реку Гривда была немецкая вышка, с которой немцы наблюдали за дорогой и постоянно ее обстреливали снарядами.
Помню, как снаряд поджег наш сарай, а затем и соседский. Как говорили взрослые, немцы сделали это для того, чтобы часовым с вышки лучше были видны дорога и лес.
Когда рвались снаряды, мама всех детей поднимала ночью, и мы прятались в проходе за русской печью. Было очень страшно, когда осколки снарядов попадали в стену дома. Как говорил позже отец, только на нашем огороде, не долетев до дороги, разорвалось 16 снарядов.
Часто прятались вместе с мамой на поле, подальше от дороги, во ржи. Лежишь на земле среди ржи и смотришь в небо, как летят немецкие самолеты. Они были почему-то черные, издавали ужасный гул. От страха я прижималась к земле, стараясь не шевелиться. Мне казалось, что летчики меня увидят и расстреляют. Как потом рассказывали взрослые, это были немецкие бомбардировщики.
Впервые увидела смерть, когда на опушке леса лежали убитые партизаны. Мама ходила узнать, есть ли кто из своих. А я, как самая маленькая в семье, бегала за ней.
Постоянно жили в страхе. По ночам нам часто громко стучали в окна и двери. Это были полицаи, которые искали партизан. Могли убить отца и нас тоже, как убили нашего соседа — дядю Ивана.
Помню, как мы, дети, вместе с отцом на повозке часто ездили в Ивацевичи. Там на железнодорожном переезде работал мой дядя, муж родной маминой сестры. Рядом с переездом стоял его домик, где он жил с женой и двумя детьми.
Чтобы пробраться в Ивацевичи, отец часто брал меня и брата. Выезжая из леса, он приказывал нам лечь на сено и не шевелиться. На пункте пропуска к повозке подходили немцы и штыками прокалывали сено — искали оружие. От страха я переставала дышать, казалось, что вот-вот штыком проткнут и меня. Отец показывал на нас, говорил что везет в больницу больных тифом детей.
Позже из рассказов отца я узнала, что он был связным партизанского отряда. А дядя работал на железнодорожном переезде и передавал моему отцу расписание движения немецких поездов по центральной дороге Брест-Москва. А отец дальше партизанам. И так, рискуя жизнью своих детей, он выполнял задания.
Мою 14-летнюю сестру Елизавету схватили немцы и увезли в сортировочный лагерь в Барановичи, чтобы оттуда отправить в Германию. Зная расписание движения поездов, дядя подсказал, когда будет идти поезд с молодежью со станции Барановичи. Помню, мы с мамой прибежали на железнодорожную станцию в Ивацевичи и дождались состав. Вагоны в нем были товарные, без окон, и мимо нас он промчался с большой скоростью. Мы с мамой бежали за ним и ничего не увидели. Сестра после войны вернулась домой, но в 28 лет умерла, оставив двух девочек, пяти и трех лет.
Хорошо помню, как нас освободили советские солдаты. У соседа рядом осталось гумно. В нем стояли коровы, которых знакомые соседа привели, чтобы не забрали немцы. Где-то к вечеру немцы начали обстреливать дорогу. Подожгли соседский сарай с коровами, которые горели живьем. Дикий рев коров, разрывы снарядов, сильный пожар — все это вызывало ужас и страх. Мы успели спрятаться у соседа в погребе. Через некоторое время стрельба прекратилась. Все сидели тихо, боялись говорить. Только слышно было, как рядом по дороге двигались какие-то машины. И вдруг, сверху, мужской голос на русском языке сказал: «Выходите, а то брошу гранату!». Все начали по ступенькам подниматься наверх. Когда мы вышли, я впервые увидела солдат в форме. Это были советские танкисты. Как потом рассказывали взрослые, советские танки шли по нашей дороге, наступая на Брест.
После освобождения Беларуси была открыта школа. Мы писали в тетрадях, сделанных самими из упаковочных мешков. В 1954 году я окончила школу, поступила в Минский медицинский институт. В 1968 году судьба меня привела в Марьину Горку. 38 лет я работала врачом-педиатром. Теперь пенсионер, ветеран труда. Мне приятно встречаться с жителями Марьиной Горки и Пуховичского района, ведь за столько лет работы появилось много хороших знакомых и друзей. Мы часто собираемся вместе, вспоминаем нелегкое военное детство и радуемся, что наши дети и внуки живут под мирным небом.
Ольга ЧЕНЧИК.