Священнослужители в годы оккупации помогали землякам переживать страшное время.
О деятельности Православной церкви в годы Великой Отечественной войны на территории нашего района мы знаем не так уж и много. Это еще одна ненаписанная страница в нашей истории. В книге «Войной опаленная память», автором которой является Василий Коско, сын организатора подпольного и партизанского движения в Селецкой зоне Иосифа Коско, есть воспоминания матери автора Ольги Алексеевны о том, как в войну она крестила детей. И это не просто рассказ о церковном таинстве, это свидетельство очевидца о том, как священнослужители в годы оккупации поддерживали своих земляков, помогали им переживать страшное лихолетье и сражаться с оккупантами.
Из воспоминаний Ольги Алексеевны следует, что в деревне Поречье в годы оккупации был действующий храм. Из других источников известно, что это была церковь Преображения Господня, построенная в 40-х годах XIX столетия. В 50-е годы XX столетия она была разрушена: под предводительством ответственного работника Пуховичского райисполкома и секретаря партийной организации местного колхоза с церкви были сняты кресты и купола.
Ольга Алексеевна вспоминает, что в войну в церкви служили священнослужители Рудаков и Слабухин. И говорит об этих людях с большим уважением. Под церковными сводами люди находили помощь и утешение.
Фашистские оккупанты придумывали различные способы, чтобы выявить тех, кто может быть нелоялен к новой власти, а значит, опасен. Было такое распоряжение — на одежду детям пришивать метки, свидетельствующие о том, крещеные они или нет. Оккупанты хорошо знали, что в семьях коммунистов, государственных служащих детей не крестили. Ребенок не крещен — значит, семья подозрительная.
Но расчет — это одно, а реальность — совсем другое. Священнослужители посчитали своим долгом поддержать людей. В крещении они не отказывали никому, таким образом позволяя избежать беды. И кроме этого, во время богослужений наставляли своих прихожан совсем не так, как хотелось бы оккупационным властям.
Ольга Алексеевна приблизительно так вспоминает проповедь, которую ей довелось услышать в храме в день крещения ее детей: «Братья и сестры! Черные тучи повисли над нашей землею. Невинная кровь людская льется рекой. Огнем и мечом прокладывает себе дорогу чужеземец. Такой жестокости не видывал свет во все времена. Заклинаю вас и прошу: забудьте все распри и обиды, будьте милосердны друг к другу, прощайте все грехи ближнему, в сплоченности сила людская… Да поможет вам Бог!». В воспоминаниях говорится, что священник Рудаков ни одного слова не произнес об оккупантах и сопротивлению им. Но люди, присутствовавшие в храме, все поняли, и служба чуть не превратилась в антифашистский митинг.
Ольга Алексеевна вспоминала: «Величественный священнослужитель Рудаков и его помощник Слабухин знали, что в церкви, где собралось больше сотни людей, могут быть и осведомители, и доносчики. Постарались повернуть службу в другое русло на крещение детей. Но сказанная ими святая проповедь основывалась на заветах Христа и оседала в душах прихожан, утверждая в них простую истину, что человек всегда должен оставаться человеком».
Можно утверждать, что такие наставления не прошли бесследно для местных жителей. Дело в том, что Поречье — деревня особая. В годы оккупации ее жители приняли в свои семьи 40 еврейских детей, которым удалось сбежать из Минского гетто и добраться до партизан, базировавшихся в этих местах. Они кормили и одевали их как своих, прятали во время облав. Благодаря этому все еврейские дети, которые оставались в деревне вплоть до освобождения, выжили.
Можно предположить, что священнослужители знали о том, что в семьях сельчан не все дети — родные. И, следовательно, вместе со всеми подвергали себя опасности, скрывая это от фашистов.
В своих воспоминаниях Ольга Алексеевна Коско сообщает, что все пожертвования и сборы с церкви в Поречье шли партизанам. А священнослужители Поречской церкви впоследствии были награждены орденами и медалями.
Наталья ПАРХОМЧИК.